Егор Бероев! О нём - неофициально.

@ "Ваш досуг", №9 (254), 2002г. Татьяна Демидова

"Понимаю, что больше не надо испытывать судьбу".

«Все говорят, что он похож на героя». Эта фраза из аншлагового спектакля МХАТа им. А. П. Чехова «Ю» относится к персонажу Егора Бероева. В актере Бероеве тоже есть какая-то несовременная порядочность. Он не говорит плохо о коллегах. Никому не завидует и ничего не боится. Ему приятна похвала, но он не старается достичь популярности любой ценой. Он не стремится попасть на обложку модного журнала, и на интервью соглашается без особого энтузиазма. Он любит лошадей, русскую природу, деревню, свой дом и никогда не называет Россию «этой страной». Он никого не пускает в свою личную жизнь. Словом, ведет себя как настоящий мужчина.

— Вас часто сравнивают с Вашим дедом Вадимом Бероевым, знаменитым актером 60-х годов, сыгравшим майора Вихря. Вам нравится это сравнение?

— Мне очень нравится это сравнение. Приятное. Дед для меня — пример в профессии, и не только. Я не встретился с ним в жизни, Вадим умер задолго до моего рождения. Меня воспитывал мой дед Леонид Викторович Почивалов, которого я очень люблю и уважаю. Он, кстати, тоже журналист, был спецкором газеты «Правда», затем работал в «Литературной газете». О Вадиме же мне много рассказывала бабушка, сравнивала меня с ним, говорила, что у нас похожи голоса. Ия Саввина рассказывала, что однажды в какой-то компании прочли очень известное стихотворение очень известного поэта. Был задан вопрос: «А чье это?». Вадим ответил: «Зовут Александр Александрович. А фамилию не помню» (разумеется, имелся в виду Блок). Такой легкий, ненавязчивый юмор был свойствен деду. Многие люди подходят ко мне, говорят: «Егор, здравствуй! Я был другом твоего деда!». Я знаю, что такого количества друзей у человека быть не может, потому что понимаю, что такое дружба. Но все стараются причислить себя к друзьям деда. Я верю немногим людям, например, Владимиру Гордееву, который помогал мне готовиться в институт, делать какие-то роли. Он действительно дружил с Вадимом, дружил, не требуя от него что-нибудь взамен.

— Вы из актерской семьи. Бабушка играла в театре им. Моссовета, там играет мама. Ваш актерский жребий был предрешен заранее или же, как это часто бывает в театральных семьях, приходилось идти против воли родителей?

— В основном так и получается: приходится идти против родительской воли. Хотя я считаю, что это неправильно. Когда я говорю про свою позицию на этот счет, я имею в виду то, как буду воспитывать своих детей. Я постараюсь воспитать ребенка так, чтобы он смог сам сделать выбор, и тот выбор, который он сделает, будет уважаем мною. Если мой ребенок захочет пойти в актеры и это будет твердое решение, я не стану препятствовать. В среде актеров дети очень самостоятельные. Я тоже был таким. Когда родителей все время нет дома либо ты вместе с ними на гастролях и предоставлен сам себе, самостоятельности учишься быстро… Возможно, мое решение стать актером не было настолько твердо обдуманным, когда я поступал в театральный, в то время мне было всего 15 лет.

Я рос в актерской семье, играл в театре… Выбор будто был предначертан. Но бабушка мечтала о том, чтобы я стал художником, меня хотели отправить учиться куда-то. Но я поступил в Щепку.

— Помните свой первый выход на сцену?

— Мне было лет 7 — 8. Я играл в «Пчелке», спектакле Театра им. Моссовета, маленького Жоржа де Бланшеланда. Сначала меня хотели одеть девочкой и вывести на сцену в роли принцессы Пчелки. Для парня это был позор, и я отказался. В роли Жоржа я выходил на сцену, и меня спрашивали: «Жорж, ты будешь защищать Пчелку, как брат защищает сестру?». И я робко отвечал: «Да, я буду защищать Пчелку». Потом роль «перешла по наследству» к моему брату (ему сейчас 13 лет). Он в отличие от меня реплику произносил громко и басом. Мы с братом абсолютно разные по характеру.

— Как Вы попали в Чеховский МХАТ: нарочно стремились сюда, предпринимали какие-то шаги или это счастливая случайность?

— МХАТ для меня всегда был примером театра, но я не подозревал, что попаду сюда. Знал, что обычно в этот театр поступают из Школы-студии МХАТа, и не предполагал, что сюда возьмут кого-то из Щепки. Мой педагог Римма Гавриловна Солнцева сама училась во МХАТе, у Топоркова, поэтому ее метод преподавания мастерства был близок к мхатовскому, к табаковскому. Нам преподавали школу мхатовскую. При всем консерватизме Щепкинского училища есть курсы, которые выделяются. Их не любит начальство. У нас был такой курс, нелюбимый, но именно из него вышли хорошие ребята, которые работают в главных театрах Москвы и играют большие роли: Маша Скосырева, Ильюша Древнов, Леша Дубровский, Катя Королева, которой я помогал показываться во МХАТ. Так получилось, что нас смотрел Ефремов, мы играли отрывок из «Обрыва» Гончарова. В итоге взяли нас обоих. Меня пригласили на роль Освальда в «Приведения». Это было неожиданно. Приятно. Не думаю, что смог сыграть роль в полном объеме, в 21 год это достаточно сложно. Но это было хорошей практикой, я играл с замечательными актерами.

— Какая роль из нынешнего репертуара Вам особенно дорога?

— Роль Адуева из «Обыкновенной истории» в театре под руководством Олега Табакова. Этот спектакль мы играем на большой сцене МХАТа. Дорога тем, что играю с Олегом Табаковым. Это великолепный партнер, у которого стоит учиться, учиться и вбирать все, что он говорит. Потому что он необыкновенно знает актерское ремесло. А уж быть его партнером — огромное удовольствие. И сама роль удивительна по развитию: берется отрывок жизни Адуева за 9 лет. Он приезжает в город, город его ломает, Адуев уезжает, затем возвращается вновь. Приезжает наивный мальчик, встречает дядю, которому верит, старается подражать ему, переживает любовь, которая ломает его… В итоге герой становится «монстром», готовым сожрать все и всех, не замечающим людей рядом с собой, их боли. Это очень современная вещь сейчас.

— Так, наверное, было всегда, поэтому спектакль и называется «Обыкновенная история».

— Это было актуально всегда. Но раньше были идеалы, пусть и искусственные. Люди во что-то верили. Были герои фильмов, созданные прекрасными актерами, такими, как Любовь Орлова, Николай Черкасов, Николай Рыбников, которые становились идеалами. Сейчас нет положительных героев, вообще нет ничего позитивного. От этого непонимание, незнание, вседозволенность. Если не во что верить, можно все.

— И Вам не нравится такая вседозволенность?

— Это не вседозволенность, скорее разврат. Он везде, во всем.

— Помимо работы в театре Вы активно снимаетесь в сериалах.

— Сейчас уже нет. Может быть, я и снимался бы дальше, если бы были хорошие предложения.

— Однако на Вашем счету уже есть пять или шесть работ. Что для Вас работа в сериалах: возможность приобрести новый опыт, популярность, способ заработать?

— Мне интересно было просто сняться в кино. Когда я учился в «Щепке», первое время работал в театре, с кино не получалось, не время было. Все началось с сериала «Ростов-папа», куда меня пригласил сниматься Кирилл Серебренников, затем — «Гражданин начальник», потом — «Семейные тайны», «Пятый угол», «Каменская-2». Все это за полтора года.

— Не могу себе представить, в каком темпе Вы жили и работали…

— В бешеном, просто бешеном. Было время, когда я снимался в четырех сериалах одновременно. А еще кино. Было время, когда по четыре ночи не спал: ночь — съемка, день — съемка. Только во время перелетов и переездов можно было час-другой поспать. Хорошо ли это, не знаю. Но силы были.

© Egorberoev. E-mail: spm111@yandex.ru
Только с письменного разрешения администратора возможно частичное или полное копирование материалов сайта.