 |
@
«Русский Журнал», 25 апреля 2002г.
Григорий Заславский |
|
|
"Право выбора". |
|
Пьеса
Павича во МХАТе имени Чехова |
|
|
|
Во
МХАТе имени Чехова играют премьеру спектакля
по пьесе Милорада Павича «Вечность и еще один день».
Режиссер — Владимир Петров, до последнего времени
был главным в знаменитом — не в последнюю очередь
благодаря ему — театре, в Омской академической
драме. |
|
Вчера, например, публика имела возможность видеть
жестокую мужскую версию, сегодня, если такова будет
воля публики, сыграют женский, мелодраматический
вариант. Да, интерактивные технологии дошли наконец
и до театра. Правда, путь этот преодолен не без
ущерба, поскольку пьеса Павича предлагает девять
вариантов прочтения, в свободном парении фрагменты
могут меняться местами так и эдак. В театре
вариантов всего только два, две версии, отличные
друг от друга финальными сценами. Павичу хотелось,
чтобы публика сама получила возможность влиять
на сюжет, и эта возможность теперь появилась.
|
|
Худрук Художественного Олег Табаков придумал
выдавать зрителям при входе пластиковые карточки:
в антракте в фойе проходит голосование и по его
итогам принимается решение — играть ли женскую или
мужскую историю. Но и тут есть некоторые оговорки:
чтобы актеры не позабыли, как выглядит другая
история, раз в месяц будут гарантированно играть
один и другой вариант. Вдруг обнаружится часть
публики, которая захочет посмотреть, как выглядит
иная версия. Для таких «гарантированные» спектакли
и сыграют. По времени мужская версия идет без
антракта два часа, женская — час пятьдесят пять.
И тоже — в одном действии. |
|
В
женской — облегченной — версии пьесы
к тому же появляется еще один выход у Виктора
Гвоздицкого. И этот — почти бенефисный его выход
в роли ортодоксального иудея, продавца музыкальных
инструментов — не увидят те, кто выберет мужской
вариант. |
|
«Вечность и еще один день» Павича имеет подзаголовок
«меню для театрального ужина». Интеллектуал
и знаток, Павич внедряет исторические и культурные
подробности так же ненавязчиво, как наш
отечественный интеллектуал-беллетрист
Акунин. Пьеса Павича скачет по временам и нравам:
первое действие — закуска, «Яичница
по-хазарски», проходит в восьмом веке нашей
эры, основное блюдо разворачивается
в Константинополе 1688 года, десерт,
тот самый, который по выбору, — в Рождество начала
ХХ века. На декорациях и игре актеров это особенно
никак не отражается: черные панели двигаются своим
чередом, открывая то небольшой прямоугольник
на возвышении, то всю огромную затянутую в черное
сцену. Красота здесь — в слаженном движении
театральных механизмов, в расшитых костюмах все
того же Валерия Левенталя. В игре света (художник
по свету Дамир Исмагилов). |
|
Скучно не будет. Будет красиво. Будет ли интересно —
другой вопрос. «Вечность и еще один день» —
очередной один опыт по выходу из круга «идей
Художественного театра», еще один шаг в сторону
от «опостылевшего» психологического реализма.
Но шаг, как вы, наверное, уже поняли, осторожный:
дабы те, кого не увлекут хореографические опыты
Дарьи Мороз и Егора Бероева, которые играют
в этом спектакле влюбленных, не были расстроены,
выстроена вся красота декорации, костюмов и света.
История любви земной девушки Калины, которую как раз
и играет Дарья Мороз, и Петкутина, рожденного
«искусственным» путем, как говорит герой Гвоздицкого,
путем генной инженерии, — эта история, на мой
взгляд, остается чем-то необязательным,
во всяком случае, не главным. Надежды, которые так
настойчиво возлагают на этих молодых актеров, пока,
мне кажется, не находят оправдания. Сыграть красиво
они еще могут, всерьез — пока нет.
|
|
Парадоксально, и тем не менее: в спектакле Владимира
Петрова самые живые минуты связаны с выходами
Виктора Гвоздицкого. Актер изощренной техники,
мастер формы, которого за это самое мастерство
не раз называли формалистом (и продолжателем
и последователем формальной школы — в добром смысле
и даже в худом), в этом спектакле смотрится
полномочным представителем, если угодно — послом
живого театра. Где человек — не пятое колесо
в телеге, а наоборот, несущая деталь. |
|
