Только что поставленная во МХАТе пьеса Леонида
Андреева должна прийтись по вкусу любителям
индийских мелодрам и кальмановских опереток. «Тот,
кто получает пощечины» за 10 лет предугадал сюжет
«Принцессы цирка» и за 50 — накаленную атмосферу «Зиты
и Гиты». Однако во МХАТе им. Чехова философский
балаган Андреева превратили в философский семинар.
В
пьесе Андреева много легкомысленной мишуры
и совершенно упоительная интрига. В маленький цирк
приходит тихий, незаметный человек и просит принять
его в клоуны. Делать на арене он ничего не умеет,
единственное, что остается, — получать пощечины
от всех желающих. Удается ему это хорошо. Публика
в восторге. Но тут мы узнаем, что наш мистер Икс
в миру слыл гением. В чем суть его гениальности,
Андреев разъяснить не берется, но всячески дает
понять, что его герой — мудрец, душка и благодетель
человечества. В цирк этот пляшущий Заратустра
удаляется по причине личной трагедии: его жена ушла
к любовнику. Но не торопитесь смеяться: адюльтер для
Андреева — событие сугубо символическое. Это не жена
уходит от умницы к пошляку, а сама красота изменяет
духу с материей.
Но
дух, то есть клоун, жутко влюбчив. Стоит ему
обжиться в цирке, как он западает на местную
красотку, урожденную графиню, работающую номер
«танго с конями». Красотка, то есть Красота
с большой буквы, разрывается между акробатом
Альфредом (любовь земная) и бароном Реньяром (любовь
к деньгам). Любовь небесную, которую предлагает
ей клоун Тот, она отвергает, награждая его
символической пощечиной. Тот задумывает страшную
месть.
Андреев сам почувствовал, что приключения
бессмертного духа могут наскучить публике, и обильно
приперчил свою философскую сказку клоунским
кривлянием, рыком львов и плясками девушек в трико.
Но все это экзотическое великолепие не увлекло
финского режиссера Райю Синикку-Ранталу.
Похоже, она всерьез обеспокоилась терзаниями Тота
и начисто проигнорировала цирковой антураж. Пару раз
артистки театра с трудом крутят колесо, и один раз
массовка меняет зеленую униформу на красную — вот
и все спецэффекты. Зато актеры, усевшись
на авансцене, подолгу рассуждают о гении и пошлости,
смерти и бессмертии, мудрости и красоте. Зевают они
при этом почти так же откровенно, как зрители.
Излишнее почтение к автору оказало Андрееву медвежью
услугу. На первый план, оттеснив львов и клоунов,
вылезла его хилая философия, взращенная неумеренным
потреблением внутрь Шопенгауэра, Ницше и спиртного.
Исчез грубоватый контраст циркового веселья
и метафизических проблем. Клоуны
Синикки-Ранталы дадут фору любому
Шопенгауэру. К тому же финский режиссер
не подсказала актерам, как решить вечную проблему
андреевской драматургии и объединить балаганное
кривлянье с символическим подтекстом. В результате
каждый справляется с текстом роли, как может. Дарья
Мороз (наездница Консуэлла) машет ресницами,
тяжелыми от «Макс Фактора». Егор Бероев
(акробат Альфред) демонстрирует хорошо разработанные
дельтовидные мускулы. Народные артисты Владимир
Кашпур (клоун Джексон), Станислав Любшин (отец
Консуэллы) и Виктор Гвоздицкий (Тот, кто получает
пощечины) демонстрируют свои наработанные штампы,
вяло отбывая срок на сцене.
Впрочем, трудно винить актеров за индифферентность.
Андреев всегда раздражал исполнителей своим натужным
символизмом — оттого и в МХТ не прижился.
Относительный успех имела только «Анатэма»,
но и «Мысль», и «Екатерина Ивановна» утопли в Лете
сразу после премьеры. Андреев писал много, все новые
пьесы посылал в Художественный, Немирович его
протежировал, но Станиславский был неумолим: «Лучше
совсем закрыть театр, чем ставить... Андреева».
Посмотрев мхатовскую премьеру, нельзя не согласиться
с основоположником.
