 |
@
С сайта "Театральный
смотритель", 19 января 2002г.
Ирина Виноградова |
|
|
"Между формой и
содержанием". |
|
«Священный огонь» во
МХАТе имени Чехова |
|
«Ах, как играют!»
- слышно с разных сторон в антракте и после
спектакля «Священный огонь». Такое во МХАТе если и
было, то очень давно. Чаще зрители замечали как «играют»
в других театрах, а здесь важнее было что-то другое.
Но, раз уж народ так говорит, значит, на сцене все
очень громко, ярко, резко - не до тонкостей. Если же
учесть, что существенная часть публики - особенно в
партере – пришла посмотреть на любимого Сергея
Безрукова, и он вовсе даже не стремится раствориться
на сцене среди других, то задачу привлечения нового
зрителя в театр можно считать выполненной. МХАТу для
комплекта не хватало именно такого спектакля.
|
|
Сам спектакль
разрывается между «стильным» и «детективным», не
зная, куда бы приткнуться. За детективную
составляющую отвечает сюжет, а тут, как положено,
обещан неожиданный финал. Здесь важно, чтобы зрителю
до самого конца было неочевидно, кто виноват. В
первом действии подробно расписываются отношения
между персонажами, чтобы во втором заподозрить можно
было любого. «Убийцей может быть каждый!» - должен
переживать заинтересованный наблюдатель. |
|
Но есть еще «стиль»,
точнее, попытка его создать, так как пока очевидно,
что для всех на сцене он чужой, кто-то больше ему
соответствует, кто-то меньше, кто-то вообще никак.
Так вот этот «стиль» - с искусственной, «поэтической»
манерой произнесения слов, простыми перестроениями,
статичными сценами, когда все замерли в динамике: в
пол-оборота, не успев уйти, не успев изменить
выражение лица – подразумевает определенность и
скорее игру в детектив или изображение его. Всем все
понятно, и от этого самое удовольствие – досмотреть
или доиграть до конца известную историю. И ты
уже ждешь другого неожиданного финала: «Неужели
убийцей окажется кто-то другой?» Но Сомерсет Моэм
как детективщик – не Агата Кристи, да и задача у
него, наверное, была иная. |
|
Вот тут и
задумаешься, хорошо это или плохо, если ты догадался
о том, о чем не должен бы был. «Актеры (в
особенности Ольга Барнет) настолько хороши, так
показали характеры, что все стало понятно заранее».
Или: «Актеры настолько плохи, что даже интриги
скрыть не смогли». А чего хотели, к чему стремились?
Непонятно. |
|
До «стиля» не
дотягивают - по пути к нему все остановились в
разных местах. Чтобы сгладить разницу все
форсируется и подается слишком «громко». А это в
свою очередь оказывается губительным для
психологической, интеллектуальной составляющей. В
какой-то момент отмечаешь: как же я устала от
этих актеров: этот сейчас так повернется,
эта так двинет головой, и рука двинется
именно так, а не иначе. Всем достались их
роли и, должно быть, это хорошо, но эта очевидность
или ее видимость почему-то не слишком радует. Так,
кажется, принято в антрепризе: собирать актеров под
их роли. |
|
Находящиеся на
сцене – это «ансамбль» или «состав участников»? Если
второе – то из него вроде нельзя выпасть, а
некоторым удается. Сергей Безруков – даром, что его
персонаж большую часть времени проводит на
инвалидной коляске – такой весь из себя подвижный: и
физически, и интонационно, и эмоционально. Когда на
сцене появляется недавно перешедшая во МХАТ
Екатерина Семенова, лезешь в программку: кто, откуда,
что здесь делает? То ли так задумано, и это «чужие
остальным» персонажи, то ли так получилось, и это не
вписавшиеся в ансамбль исполнители. Остальные,
правда, тоже – не так чтоб слишком хороши. Зато лица
(хотя, к сожалению, пока не имена) большинства из
них хорошо известны по сериалам, что зрителям всегда
приятно. «Муж Каменской», «из «Королевы Марго», «ну,
этот, граф из «Петербургских тайн», «и этот,
молоденький, тоже где-то играл»… Еще чуть-чуть, и во
МХАТ начнут ходить на телезнакомых. Хорошо это,
плохо? С одной стороны, в театр всегда ходили на
любимых актеров, с другой - сегодня в Театр имени
Пушкина, например, так ходят. Правильнее, наверное,
рассуждать о том, где цель, где – средства ее
достижения, а заодно уж, и в чем она заключается. Но
это уже совсем другая история. |
|
А спектакль
заканчивается на высоком сценографическом уровне:
оборачиваются грозными скалами стены приличного
английского дома, чтобы все смогли убедиться в
существовании того света. Эффектно, но ни к
детективу, ни к психологии, ни к стилю это уже
отношения не имеет. |
|
