 |
@
Газета "Презент
Центр" |
|
|
"Театральная экспансия в Тольятти". |
|
Во
время спектаклей 'Табакерки' (по крайней мере,
привезенных к нам) вспоминать, думать, размышлять о
чем-то другом могут только слепые, глухие или
безразличные. Ты захвачен тем, что происходит на
сцене окончательно и бесповоротно, происходит ли
действие спектакля в постсоветской психушке или в
доме Адуевых. Объединяющих моментов несколько -
авторство Табакова как сорежиссера и руководителя
театра, высокое качество актерской игры и красивое
мужское имя главных героев обоих постановок. |
|
Я подозреваю: это
было подстроено, подобрано промо-группой театра
Табакова таким образом, чтобы после аншлагов
'Табакерки' в Тольятти наши газетчики неминуемо
обращали внимание на 'удивительное совпадение' и
'изящную игру имен в постановках'. Впрочем, что еще
им (нам?) остается? Ведь очевидно: говорить про
'Психа' и 'Обыкновенную историю', восторгаясь
органичностью актеров и актрис - значит, повторять
сто раз пересказанное московскими и другими
провинциальными газетами, пытаться найти
незамеченное этими бесчисленными театральными
критиками. Либо оставить всё таким, как оно есть,
без ретуши и попробовать описать аншлаги с их
причинами. Легче для совести выбрать второе. |
|
|
|
О высоком |
|
|
|
На 'Психа'
народ шел по двум причинам: второстепенная -
известный спектакль 'Табакерки', первостепенная -
Сергей Безруков в главной роли. Спектакль удался
во всех отношениях: Сергей Безруков, убрав всё 'лишнее
забавное' из синопсиса, превратил 'Психа' в
значительную поп-фреску на тему, знакомую нам еще по
'Полету над гнездом кукушки'. |
|
Его герой в ходе
спектакля делает то, чего не делал на сцене ДК СК
никто уже очень давно: он умирает - эмоционально,
духовно, а затем и физически. По инерции поддерживая
в себе веру, он не спасается в ней, а уходит
добровольно из жизни, объясняя свой поступок
жестокостью и циничностью мира. Ему сопереживаешь,
ему веришь, и даже жалеешь… Лишь потом, обернувшись
назад, в состояние, переживаемое на 'Психе', вдруг
видишь всё несколько в другом свете, лишенном
родительской жалости к Саше-филологу, но не лишенном
человеческого сострадания… И понимаешь: в этом ли не
подлинность и одновременно мистификация режиссуры (в
данном случае Житинкина) - заставить нас поверить и
разделить отчасти судьбу одного недостойного наших
страданий героя, причины и следствия всех своих
несчастий, а после лишить нас опоры в этой жалости,
ибо общечеловеческий опыт подсказывает нам, как
человеку, а не как зрителю, совершенно другое -
сопереживать, но не отождествляться. |
Об очень высоком
Нечто подобное катарсису испытываешь на 'Обыкновенной
истории' - насквозь 'пробивающей' минималистской пьесе В. Розова
с классическим текстом Гончарова и в блистательной режиссуре Олега
Павловича. Именно герой последнего, дядя молодого Александра Адуева
(Егор Бероев), проходит путь через ад собственного цинизма к
спасительной и очищающей геенне раскаяния. Описать мастерство
воплощения духовного прозрения героя Табакова не представляется мне
сейчас возможным. Безусловно, Табаков в очень хорошей
профессиональной форме, и зрителя может еще не на то 'пробить'.
… и очень низком…
Кстати, те, кто не любил сериалы и не верил в
их чудодейственную силу, должен был после случившегося под финал 'Психа'
разочароваться в подрастающем поколении зрительниц как в
индивидуумах, способных мыслить и чувствовать других, пусть и
звездных людей. Актеры, честно отыгравшие 2,5-часового 'Психа' и
вышедшие в завершении вечера для традиционного принятия зрительского
признания, были ошеломлены напором 16-17-летних 'фанаток Саши Белого',
неожиданного даже для охранников. Хотелось бы надеяться, что это от
благодарности за разбуженные чувства сострадания во время 'Психа', а
не под действием гормонов.
|
