|
@
Журнал "Огонёк",
№37 (4864) сентябрь, 2004г.
Татьяна Рассказова |
|
«В фильме Машкова я впервые произнес: «Папа»
Внук майора Вихря и герой сериалов «Гражданин
начальник», «Каменская-2», «Пятый угол» сыграл в кино музыканта
Давида Шварца и сыщика Эраста Фандорина.
|
Только что вышедшая в прокат картина
«Папа» Владимира Машкова, безусловно, найдет своего зрителя.
Хотя бы потому, что социально значимую (пусть и несовершенную)
пьесу Александра Галича «Матросская Тишина» режиссер превратил в
любимый народом жанр - семейную мелодраму. Машков с большим
художественным энтузиазмом давит из зрителя слезу, играя в
собственном фильме еврейского отца-провинциала, готового на все,
чтобы сын стал знаменитым скрипачом. Впрочем, даже сочтя
актерскую работу нашего голливудского лазутчика чересчур
театральной, зритель при желании может утешиться хорошей
стилизацией предвоенной Москвы и достойным кастингом:
дети-актеры замечательно походят на повзрослевших персонажей.
|
Молодой мхатовец Егор
БЕРОЕВ, исполнивший роль сына - музыканта Давида,
достойно провел свою партию неблагодарного, но
впоследствии раскаявшегося отпрыска. И даже на
скрипке играть научился. |
|
- Вы
много снимаетесь - значит, есть с чем сравнивать. Не
заметили ли в профессиональных действиях
Владимира Машкова какой-то специфики,
голливудского следа - эту модель профессионального
поведения в нем наверняка воспитала Америка? |
- Знаете, Володя
рассказывал, что во время съемок американского
фильма «В тылу врага», где он играл воинственного
серба, его случайно задел какой-то кран. Машков
упал, потерял сознание. |
А когда очнулся, над ним с
белыми лицами стояли полдюжины продюсеров и режиссер
фильма, а Джин Хэкмен, который тоже там снимался,
озабоченно спросил: You o'key? Володя ответил: «О'кей,
о'кей» - и пошел немного отлежаться. Продюсеры от
него не отходили: ждали, когда он назовет
космическую сумму компенсации. Но он почему-то так
ее и не назвал, хотя это абсолютно нормальная
практика, необычная только для русского актера... А
мог ведь стать чуть ли не миллионером! Так что вряд
ли Голливуд его в чем-то изменил. |
|
-
Егор, вы охотно рассказываете о своей семье, но ни
словом не упоминаете о собственном отце. Коль скоро
новая картина называется «Папа», то скажите хотя бы,
не актер ли он? И почему вы носите фамилию мамы? |
- Он не актер, а имя я
называть не хочу: оно вам все равно ничего не
скажет. Дело в том, что мама разошлась с ним, когда
мне был всего год. Я его не знаю и слово «папа»
произнес впервые в жизни в фильме Володи. |
|
-
Откуда же вы брали чувство сыновней вины, которое
испытывает ваш герой? |
- Такой проблемы как раз не
возникло. Мама была еще очень молодой, когда меня
родила, поэтому меня воспитывали прабабушка и
бабушка. То есть бабушка была мне как мама, так что
я знаю, что означает потерять близкого человека и
повзрослеть по-настоящему. Чувство вины мне, как и
всем нормальным людям, не чуждо - все дети
испытывают вину перед родителями, когда те уже ушли
из этой жизни. |
|
- В
главной сцене фильма ваш герой - студент
консерватории и без пяти минут лауреат престижного
конкурса - выгоняет отца, внезапно нагрянувшего в
Москву из провинции. Вам не кажется, что режиссер со
сценаристом лишили вас серьезной мотивации этой
истерики? Ведь из текста пьесы Галича изъята фраза
Абрама Шварца о том, что он приехал не только
навестить сына, но и вступиться за репрессированного
приятеля Меира Вольфа. (В фильме Вольф не арестован,
а погибает в финале от рук нацистов вместе с Абрамом
Шварцем.) Чего ж тогда Давид испугался? |
- По-моему, вы не совсем
правы... (Наверное, стоит пояснить читателям, не
видевшим фильма: дело происходит еще при жизни
Сталина - накануне войны.) Что ни говорите, а папа
все же пробалтывается: ради сына он подворовывал и
занимался подпольной коммерцией. Разве это не
представляет угрозы карьере Давида?
Отец-«коммерсант» бросает тень на репутацию юного
дарования в глазах бдительного парторга
консерватории, оказавшегося свидетелем этой сцены. |
|
- Допустим. Но Машков
напрочь выбросил и мотив антисемитизма, из-за
которого пьесу гнобили в советское время. Между тем
эта проблема очень обострилась в наши дни, причем на
бытовом уровне... |
- Насколько я знаю, Володя
не ставил задачи высказываться по этому поводу. Он
ведь не скрывает, что «Папой» хотел отдать дань
памяти своим родителям. Главное в фильме - мысль о
том, что близких нужно любить при жизни. Кстати,
среди первых зрителей находились люди, которые
спрашивали, почему, мол, мы снимали историю именно
еврейской семьи. Да потому, что Галич про такую
семью написал. |
И в то же время отношения
детей и родителей - тема вполне универсальная.
Машков рассказывал, как «Табакерка» возила спектакль
«Матросская Тишина» в Японию, в какой-то момент
зрители снимали наушники, следя только за работой
актеров, потому что происходящее было понятно без
перевода. |
|
- И
все-таки, почему именно сейчас, в условиях
относительной свободы, так обострилась бытовая
ксенофобия? |
- Я не знаю. По-моему,
странно и неверно анализировать тему национальной
нетерпимости изолированно от других болячек
общества. Есть симптомы какой-то общей
развращенности: в отношении к женщине, родителям,
Родине, к собственной личности в конце концов. Я же
могу только поделиться своими частными наблюдениями.
Скажем, очень неприятная ситуация сложилась,
по-моему, в Эстонии. Я не знаю, кто хуже: люди,
которые превращают в героев полицаев, или русские
парни, которые тоже действуют отвратительно: ведут
себя как хозяева и специально провоцируют эстонцев.
Я думаю, внутри любой национальности есть здоровые
силы и есть деструктивные. Может быть, власти,
которым следовало бы держать нездоровые общественные
проявления под контролем, не всегда оказываются на
высоте? |
|
- В фильме ваш герой на
пари стоит на рельсах в ожидании приближающегося
поезда. А какое самое рискованное пари заключали в
жизни вы сами? |
- Не помню. Честно говоря,
я не любитель пари - правда, дед меня в детстве
довольно часто поддергивал... |
|
- Вы имеете в виду не
Вадима Бероева, которого все запомнили как майора
Вихря и которого вы в живых не застали, а приемного
деда - последнего мужа вашей бабушки, актрисы
Эльвиры Бруновской? |
- Да, его зовут Леонид
Викторович Почивалов, он журналист. Так вот, мы
каждый год отдыхали в Пицунде, в Коктебеле или в
пансионате «Литгазеты» в Гульрипши, и он водил меня
в разные опасные места. Допустим, туда, где мост над
бурной речкой был полуразрушен и нужно было пройти
по нему первым, или туда, где приходилось взбираться
на крутую гору, через лес, в котором водились змеи.
Так он меня воспитывал. Поэтому в опасных пари не
было необходимости - испытания мне обеспечивали
регулярно. В сущности, дед заменил мне отца, он был
и остается для меня примером мужчины. |
|
- Что-то за последний
год вы не замечены ни в одной из мхатовских премьер.
Некогда вас «усыновил» Ефремов, дав роль наследника
Годунова в пушкинской трагедии, где сам играл
главного героя. Не оказались ли вы для его преемника
Табакова нежеланным «пасынком»? |
- Вовсе нет. Он продлил со
мной контракт, я остаюсь в труппе МХАТа. Я
благодарен Олегу Павловичу за то, что дает мне
возможность сниматься и по мере необходимости
освобождает от спектаклей. Просто эти два фильма -
«Папа» и «Турецкий гамбит» по роману Акунина, где я
играю Эраста Фандорина, - делались больше года и
потребовали много сил и времени. |
|
- Валентин Плучек
рассказывал, что драматург Вишневский приходил на
читку своей пьесы, вынимал из кобуры револьвер и
многозначительно клал на стол. Однажды даже стал в
ажитации целиться в одного из актеров. А как для вас
выглядела минута наивысшей профессиональной
опасности? Может, конные трюки на съемках «Турецкого
гамбита» были рискованными? |
- Самая большая
профессиональная опасность - когда режиссер не
знает, чего хочет, и не умеет поставить актеру
задачу. Тогда каждый начинает работать в одиночку -
исчезает чувство соучастия в общем деле. А я не хочу
работать один, идеал театра для меня - это
сообщество единомышленников. Иначе становятся
возможными сплетни, интриги, разговоры за кулисами о
ерунде и в итоге - неспособность правильно
настроиться перед выходом. Меня такая рутина
затягивает как болото, и я сам начинаю превращаться
в пофигиста. Вот это болото - профессиональная
опасность номер один. |
А трюки в «Турецком
гамбите» не опасны, потому что подготовлены
каскадерами и отрепетированы. |
|
- Неужто так-таки не
было на съемках никакого риска? |
- Ну не то чтобы совсем
никакого... Мы, например, снимали военно-полевые
действия, и когда поскакали лошади, я должен был
выбежать на камеру, поднять и оттащить раненого
солдата. Я и выбежал, но оператор меня потерял, и
все принялись возмущаться: куда делся артист? Ведь
каждый дубль стоит огромных денег. А меня сбила с
ног скачущая лошадь, да тут еще и взрыв, так что
землей вдобавок засыпало, я просто не мог
пошевелиться. В общем было страшновато. |
|
- Вы говорите о
Фандорине, что это русский Индиана Джонс и что
сниматься в «Турецком гамбите» было легко и
непроблемно. Между тем в романе ваш герой
оригинально рассуждает и об изъянах демократии, и о
парламентаризме, который России еще надо заслужить,
отказавшись от традиционного русского свинства.
Выходит, его философия в ваш легкий приключенческий
фильм не вписывается? |
- Ей просто нет там места:
это же не сериал, а двухчасовая художественная
картина в жанре экшн. Весь интерес будет состоять в
характере Фандорина, в его определенном щенячестве и
при этом в жертвенности. У Акунина он человек в
какой-то степени смятенный - немножко сибарит
чайльд-гарольдовского толка. А у нас Фандорин -
подвижный, живой, чувствительный и эмоциональный.
Это очень плотно сбитый фильм, где есть шпионская
интрига на фоне Русско-турецкой войны, есть любовная
линия, есть батальные сцены. Все по-настоящему, все
реально. Болгары-крестьяне, турки-башибузуки, горы,
поля, лошади, грязь, оружие... |
|
- Кстати, об оружии.
Сами-то вы личными средствами самозащиты по жизни не
обзавелись? |
- Нет, я верующий человек и
думаю, что оружие привлекает к себе опасность. Оно
как бы мистически провоцирует рискованные ситуации. |
|
- Неужто даже
мимолетного желания застрелить конкурента никогда не
испытывали? |
- Нет. Вот поколотить - это
пожалуйста... А если серьезно - я уже не в том
возрасте, чтобы не ценить человеческую жизнь. |
|
- Однажды вы сказали,
что вам хочется создать свой спектакль: «Но не для
того, чтобы заработать, я бы с удовольствием вложил
в него собственные деньги». Простите, а откуда бы их
взяли? Может, у вас совместный бизнес с господином
Абдуловым? |
- С Абдуловым?! У меня нет
бизнеса с Абдуловым. Саша - человек творческий, я бы
не стал выбирать его в деловые партнеры. (Как,
впрочем, и любого другого артиста.) Но задумки есть.
Я бы с удовольствием спродюсировал постановку,
сформировал актерскую группу и играл в ней как
артист. Хочется получать удовольствие от хороших
партнеров, от интересного материала. Это здорово,
когда люди собираются ради творчества. Вообще мечтаю
играть в пьесах Гоголя, Чехова, Островского, других
наших братьев-славян. |
|
- Уж не братьев ли
Пресняковых? (Сочинения модных
драматургов-екатеринбуржцев идут не только на сцене
московского МХАТа, но и на подмостках лондонского «Ройял
Корта».- Ред.) |
- И в их пьесах тоже,
почему бы нет? Правда, от материала больше всего
хотелось бы сочетания юмора с лирикой, мне это
близко. |
|
- И напоследок. Можете
припомнить самый трудный выбор, сделанный вами в
жизни? |
- Любой трудный выбор
почему-то дается мне легко. Вот правильно выбрать
обувь - это действительно, знаете ли, проблема... |
|