 |
@
«Культура», 27 сентября 2001г.
Ирина Алпатова |
|
|
"Улеты
во сне и наяву".
«Ю» Ольги Мухиной
на сцене чеховского МХАТа |
|
|
|
Что такое это
самое «Ю», нам так никто и не объяснил. «Жил человек по фамилии Ю» —
звучало в песенке-прологе. «Люблю-ю-ю!» —
признавались персонажи. Или это заморское «ты-вы»?
Вряд ли. Все тут родное, нашенское, и главная героиня одна —
Москва. Москва — столица нашей Родины, и Москва — «наш городок».
С островскими старухами-приживалками («А люди там все с песьими
головами»), с чеховской ностальгической тоской, с довоенной
тревожностью («У меня сына арестовали»). Москва коммунальная,
Москва праздничная, Москва, не верящая слезам. Живая
до невозможности. |
|
Оля Мухина
словно бы взяла наивный детский дневник и толстый старый альбом
с семейными фотографиями, брызнула на их странички «Красной
Москвой» из маминого флакона и устроила игру в свой собственный
театр. Режиссер Евгений Каменькович игру эту подхватил. Художник
Александр Боровский ее оформил: балкон узнаваемой коммун алки-«сталинки»,
нависающий над бульваром, похож на гнездо. Герои толкутся
на тесном пятачке, сталкиваясь в дверях, задевая друг друга
плечами, локтями и взглядами, прижимаются к перилам. Танцуют под
старенький радиоприемник, пьют чай и водку, философствуют
и травят анекдоты. Любят — как водится, не тех, кого следует.
Стреляются и режут вены. Мирятся. И как апофеоз всего — прыжок
за балконные перила, смелый вылет из гнезда, завершающийся,
естественно, не падением, а парением — в Москве без стен и крыш.
|
|
Москва
современная диктует перевод альбомно-дневниковых страничек
в клиповый жанр и ритм. И немного комикса. Каменькович монтирует
все это, нанизывая на «атмосферный» стержень. На темной стене
то и дело вспыхивают надписи — названия эпизодов. Ремарки
озвучиваются. Сюжета нет. Мирно уживается, казалось бы,
несоединимое: странный текст Мухиной не без авангардных
реверансов и тончайшее старомхатовское «переживание»,
натуралистичнейший быт и все эти полеты, высокий стиль не менее
высокого чувства и обаятельные банальности, сон и явь. Взамен
надрыва — легкая нынешняя ироничность. Но без сарказма.
И главное — прощай, чернуха! Здравствуй, архаичная
сентиментальность! |
|
Контрасты ищут
друг друга, сталкиваются и мирно уживаются.
|
|
40-летний
Андрей (Александр Мохов), «чужак» и неудачник, по-епиходовски
сипящий («Воду пил, что-то проглотил»), жалуется
на негостеприимную Москву и заносит ногу на балконные перила,
чтобы грохнуться на бульвар. И юный Дмитрий (Егор Бероев),
вернувшийся откуда-то издалека, готовый всех «кисс» — как это
по-русски? — а, «целовать». Его восторженно-наивная, чистая
первая любовь к 35-летней женщине (Евгения
Добровольская). Их танцы между землей и небом. Пародийная дуэль
с мужем (Максим Виторган), не хватает только чеховского «Бац!».
Обветшавший от времени любовный треугольник: Станислав Иванович
(Владимир Краснов), Елизавета Сергеевна (Ольга Барнет)
и Барсуков (Станислав Любшин), которые никак не разойдутся
на балконном пятачке. 20-летний Николай (Николай
Исаков), готовый сбежать от неразделенной любви то ли на войну,
то ли в бордель. «Старушки» (Нина Килимник и Елена Лемешко)
в черном то и дело путаются под ногами: суют бидончики
с клюквой, стращают разными небылицами, подпевают
и пританцовывают. Все это перепуталось, смешалось, потерялось
во времени и пространстве. Достоверно только одно — Москва.
|
|
И еще одно —
на Малой сцене чеховского МХАТа родился спектакль, подобного
которому здесь давно не было. Со старомхатовским духом,
от которого не веет ультрамодным современным парфюмом. С единой
командой, которую хочется по старинке назвать ансамблем. Куда
с легкостью вписались мхатовские старожилы (О. Барнет и С. Любшин)
и здешние дебютанты (В. Краснов и М. Виторган), гости
из Табакерки (Л. Хуснутдинова и А. Мохов) и пока еще студенты
(Д. Мороз и Н. Исаков). И совсем не хочется говорить о старом
и новом курсе театра. Вообще ни о каких «курсах». Хочется просто
смотреть этот спектакль, как смотрит самый обычный зритель.
И даже, может быть, не один раз.
|
|
