 |
@ |
|
|
"Вечность
и еще один день". |
|
|
|
Постановка Владимира Петрова |
|
|
|
Почему МХАТ имени Чехова выбрал пьесу Милорада
Павича "Вечность и еще один день", понятно - это
первая в мире постановка классика современной
европейской литературы, выдвигавшегося когда-то на
Нобелевскую премию. К тому же сюжет о любви
красавицы Калины и гомункулуса Петкутина взят
автором из собственного, весьма в России популярного
романа "Хазарский словарь". К тому же это невиданный
в нашем театре эксперимент - интерактивный
спектакль. Павич заготовил для режиссера три
варианта пролога и три варианта эпилога своей пьесы:
выбирай, что понравится. МХАТ решил поставить сразу
две версии: одну с хеппи-эндом (названную женской),
а вторую с трагическим исходом (названную мужской).
Чем закончится каждый конкретный спектакль,
предстоит определить самим зрителям. Они должны
перед началом проголосовать специальными цветными
картонками, а после финала обсудить, чем может
второй вариант отличаться от увиденного и не стоит
ли прийти еще раз. Рекламная часть смелого проекта
удалась: в зале аншлаг, публика с удовольствием
голосует. Сам спектакль трудно назвать удачей.
|
|
Непонятно, почему МХАТ выбрал для этой постановки
режиссера Владимира Петрова. Петров - очевидный
реалист, склонный к добротной психологической
достоверности. С Павичем - с его игрой смыслами,
стилями, мифами, его иронией и самоиронией - Петров
попросту не справился. Слово Павича -
самодостаточное, самовлюбленное - презирает актера,
его произносящего. Реплики переложенной на диалоги
прозы не нуждаются ни в партнере, ни в соавторе. Эту
смесь афоризмов и философических парадоксов
любопытно читать глазами, пробовать на вкус и
смаковать. Но целых два часа без перерыва смотреть,
как с десяток людей важно произносят их со сцены,
странновато. Не спасают и старательно разученные
актерами сербские обрядовые песни и танцы. Художник
спектакля Валерий Левенталь сумел создать с помощью
системы черных ширм и занавесей гуттаперчевое
пространство, то сжимающееся до яркого
прямоугольничка кукольного театрика, то
распахивающееся таинственной темнотой вокруг
греческого амфитеатра. А режиссер Петров выпускает в
это пространство "достоверного" актера, пытающегося
"достоверно" изобразить колдуна, создающего из глины
живого человека!
|
|
И
все же живые в этом искусственном зрелище есть.
Во-первых, красивый дуэт молодых актеров Егора
Бероева и Дарьи Мороз, которым вычурность
монологов и длинноты придуманных для них обрядовых
плясок не мешают играть свою историю - историю
любви. Во-вторых, Виктор Гвоздицкий, который на
сцене умеет справляться с любыми словами и с
присущим ему шармом мгновенно очаровывает любую
публику, готовую благодарно хихикать даже тогда,
когда он рассуждает о генной инженерии. |
|
