 |
@
08 февраля 2002г.
Ольга Романцова |
|
|
"Священный огонь" в постановке Светланы Враговой напоминает
лоскутное одеяло, сшитое из множества разноцветных кусочков, но
швы сделаны аккуратно и не слишком бросаются в глаза". |
|
В
прошлом году Олег Табаков начал проводить во МХАТе
политику открытых дверей. В репертуаре театра
появились постановки современных пьес, классика и
опыты молодых режиссеров. Не хватало только
спектакля в стиле русского модерна, в 90-х годах
проникшего на наши театральные подмостки. Теперь
восполнен и этот пробел. Для постановки была
приглашена Светлана Врагова - мастер создавать на
сцене изысканные интерьеры и атмосферу утонченного
порока. Ее спектакль "Катерина Ивановна" лет шесть
назад поразил воображение театральных критиков
сочетанием вышеописанных качеств с профессиональной
режиссурой. |
|
Однако ничего пряного, развращающего или
порочного на сцене МХАТа так и не появилось.
Пригласив Врагову, Табаков решил все держать под
контролем и сам выбрал для постановки пьесу
Сомерсета Моэма "Священный огонь". |
|
Пьеса, ни разу не ставившаяся в России,
настоящая палочка выручалочка для неопытного
режиссера. Композиция выстроена, как в музыкальном
произведении, характеры выписаны до мелочей, реплики
в диалогах выразительны и лаконичны, детективный
сюжет держит зрителя в напряжении. |
|
Летчик Морис Тэбрет (Сергей Безруков) после
аварии в одном из тренировочных полетов остался
инвалидом и живет у матери вместе с женой Стеллой.
Войдя к Морису как-то утром, сиделка Уэйленд
(Евгения Добровольская) обнаруживает, что он умер. В
стакане на ночном столике растворены остатки
смертельной дозы снотворного. Сиделка намерена
обратиться в полицию, но сначала сама устраивает
детективное расследование, обвиняя в смерти Морриса
Стеллу (Екатерина Семенова). Мисс Уэйленд уже
известно, что та ждет ребенка от брата Мориса (Егор
Бероев). |
|
Превратить детектив Моэма в модернистскую постановку
- занятие не менее утопическое, чем попытаться
вырастить апельсины на березе. И все же Врагова
решилась на этот шаг и попробовала наполнить
спектакль приметами своего излюбленного стиля. Легче
всего поддалась изменениям сценография. Павильон,
придуманный Валерием Левенталем, - образец интерьера
начала ХХ века: сложная форма окон, панели стен,
покрытые зеленоватыми тканями, и обилие всевозможных
завитушек. |
|
Со
всем остальным дело обстоит гораздо сложнее.
Придуманные Моэмом характеры нельзя трактовать
по-другому: сразу разрушится сюжетная схема. Поэтому
Врагова ограничилась метаморфозой одного из
бессловесных персонажей. У автора есть упоминание,
что Морис провел детство в Индии. И вот к
холоднокровным британцам прибавилась смуглолицая
обитательница этой страны. Судя по списку
действующих лиц - служанка. Ее единственное занятие
- бродить с многозначительным видом, то и дело
разбрасывая по сцене белоснежные лепестки роз. |
|
Любое вмешательство в развитие детективного
сюжета тоже испортило бы спектакль. Последней
возможностью придумать хоть что-нибудь в стиле
модерн стала режиссерская пауза. И Врагова
воспользовалась этой возможностью сполна. Студенты
режиссерских вузов, которые не знают, как во время
паузы сочинить интересное действие, не имеющее
никакого отношения к спектаклю, могут смотреть
"Священный огонь" в качестве наглядного пособия. |
|
Режиссерские паузы, смешиваясь с детективным
сюжетом, превращают "Священный огонь" в нечто,
напоминающее лоскутное одеяло, сшитое из множества
разноцветных кусочков. Но Врагова - один из немногих
режиссеров, умеющих выпускать качественные
постановки. Швы сделаны аккуратно и не слишком
бросаются в глаза. |
|
Сложнее всего приходится Сергею Безрукову. В
начале спектакля он читает лирический монолог
летчика из романа Сент-Экзюпери. Потом деревянные
панели сдвигаются и начинается действие пьесы Моэма.
Весь первый акт (до самой смерти героя) актер так и
не может понять, кто же он: романтической
летчик-француз или описанный автором капризный
инвалид? |
