 |
@
"Ведомости", 4
февраля 2002г.
Елена Ковальская |
|
|
"Модерн в Камергерском". |
|
Чеховский МХАТ
перестал удивлять количеством своих премьер - теперь
в их совокупной массе все чаще стали появляться
спектакли качественные. Например, "Священный огонь"
Соммерсета Моэма в постановке Светланы Враговой. |
|
О том, что Олег
Табаков предложил постановку Враговой, было известно
задолго до премьеры. И можно было догадаться, почему
в ряду прочих приглашенных режиссеров он сделал
предложение именно ей - руководителю театра "Модернъ",
расположившемуся на Спартаковской площади в здании
старой хлебной биржи в стиле ар-нуво, и автору
программного, если уж речь идет о модерне, спектакля
"Катерина Ивановна" по пьесе Андреева. Но со всей
очевидностью мотивы Табакова проявились на премьере. |
|
Если судить о
Моэме по его романам, то пьесу написал вроде как и
не Моэм. В ней нет ни легкой моэмовской иронии, ни
его остроумия. Если отвлечься от Моэма, каким его
знает большинство, и тем более от поставленного
Враговой спектакля, то "Священный огонь"
представляется неплохо сконструированным детективом.
Вполне английским детективом, фигуранты которого -
настоящие леди и джентльмены, и, хотя страсти им не
чужды, они сильно приглушены нормами хорошего тона.
Главный герой этого детектива - летчик, который
пострадал в авиакатастрофе и теперь прикован к
инвалидному креслу. В окружении парализованного
летчика три пары персонажей: мать с ее старинным
другом, доктор с сиделкой и брат с женой. Уточню:
жена принадлежит летчику, но позже выясняется, что
по крайней мере один раз она принадлежала и его
брату, приехавшему ненадолго из какой-то
колониальной страны и оставшемуся на целый год. |
|
Однажды утром
летчика находят мертвым. Сиделка, долгие годы бывшая
конфидентом больного, начинает расследование, и,
естественно, подозрение падает на летчикову жену. |
|
Казалось бы, в сюжете и нужно искать мотивы
выбора: чем не материал для кассового спектакля,
будь он разыгран хорошими актерами, да еще и в
элегантном салонном интерьере. МХАТ предложил
режиссеру и саму пьесу, и достойных актеров. В
главной роли пришедший в себя после беспредела,
который он играет в антрепризах, Сергей Безруков.
Рядом с ним Ольга Барнет в роли матери семейства,
перешедшие в труппу МХАТа бывший моссоветовец Андрей
Ильин (доктор) и бывшая "современница" Екатерина
Семенова (жена) , Станислав Любшин, играющий в
очередь с Дмитрием Брусникиным друга дома, и
подрастающий для ролей роковых красавцев Егор
Бероев. Актеры первого класса, пьеса кассовая -
но почему руководить делом была выбрана Врагова, это
не объясняет. |
|
Потому что Врагова
не была бы Враговой, долго вынашивающей свои
спектакли и нагружающей их всей своей
интеллектуальной наличностью, если бы ее могло
устроить грамотное разведение мизансцен. Главное,
что в "Священном огне" подверглось ее режиссерской
интерпретации, - это образ самого летчика. Раз уж он
летчик, то у Враговой вырастает в фигуру не меньше,
чем Экзюпери, с чьим текстом Сергей Безруков
появляется на сцене. Если уж он храбрый летчик, то
его гибель приобретает титанический масштаб.
Пользуясь тем, что в сюжете фигурируют "Тристан и
Изольда", Врагова озвучивает спектакль вагнеровскими
контрапунктами и по-оперному обставляет финал. А
если пуститься во все тяжкие, то можно добраться и
до евангельского сюжета: после некоторого
размышления и для этого в спектакле можно найти
подтверждение. |
|
Как бы то ни было,
в умелых руках "Священный огонь" превратился в
символистскую драму, к которой у Враговой есть вкус.
Если не утруждать себя - а никто же не неволит, - то
все ее интерпретаторские жесты можно рассматривать
как затейливый декор для детектива. И тогда
становятся прозрачными намерения мхатовского худрука:
все эти символичные сочетания белого и черного в
костюмах, полупрозрачные, словно из рисовой бумаги,
ширмы, по которым гуляют таинственные тени (художник
Валерий Левенталь) , завихряющиеся световые блики,
напоминающие об ангельских сонмах Густава Доре,
колокольные звоны, ориентальные намеки, колдовские
пассы, воздетые женские руки - все то, чего и
следовало ожидать от Враговой, на диво хорошо
смотрится в раме шехтелевского ар-нуво. |
|
