|
"Зять Алферовой, внук майора Вихря". |
|
Совсем недавно его знали только по ролям в сериалах
"Гражданин начальник", "Каменская-2"… Потом в прокат
вышел фильм Владимира Машкова "Папа", где Егор
сыграл одну из главных ролей. Но и это еще не все –
Бероеву доверили сыграть Эраста Фандорина в фильме
"Турецкий гамбит". Кроме того, Егор – внук
известного актера Вадима Бероева, которого помнят по
картине "Майор Вихрь", муж Ксении Алферовой и
соответственно зять Ирины Алферовой. |
|
Хочу даже в 75 быть молодым и элегантным»
|
|
– Вы сейчас много снимаетесь и в силу этого живете в
бешеном темпе. Вам это нравится? |
– Я люблю так жить. |
|
– А поваляться на диване с книжкой не хочется?
|
– Иногда. Но я успеваю и читать. Одна книжка лежит
дома, другая – для поездки. Недавно перечитал
воспоминания Олега Даля. Первый раз читал его еще в
институте. Но сейчас мне это более понятно и
интересно. Еще осилил «Охоту на Овец» Мураками, «Дэнс,
дэнс, дэнс» – его же, потом взял еще один роман, но
мне показалось, что там есть повторения. |
|
– В общем, вы не в восторге…
|
– Я редко бываю в восторге от чего-нибудь. Мой
любимый писатель – Набоков. Мне нравится у него все
– и романы, и рассказы. «Лолита» – на последнем
месте. Наверное, тема мне не близка... Предпочитаю
то, что писали актеры – дневники Борисова, Леонова,
Кайдановского, воспоминания их коллег и
родственников. Там очень любопытные вещи есть. Мне
интересны актеры того поколения. К сожалению, многие
уже умерли. Остались единицы – Юрский, Мягков…
Думаю, воспоминания нынешних актеров было бы не так
увлекательно и полезно читать. |
|
– Почему же? |
– Время другое. Другая школа жизни. А мысли у людей
были интереснее. Так получилось, что и среди моих
друзей есть люди, которые меня значительно старше.
|
|
– С ними интереснее? |
– Не думаю, что дело в их возрасте. Я знаю людей,
которым много лет, но они тупари тупарями. У меня
есть друг, которому 75. Он бандит. Но с ним очень
интересно: он еще может быть хулиганом. Мне
нравится, что мужчина преклонного возраста молод и
элегантен – и его по-прежнему любят женщины. Я бы
хотел в его годы быть на него похожим. |
|
– Обычно мужчины говорят, что не доживут и
до пенсии. |
– Нет, я бы хотел дожить до глубокой старости.
|
|
Купил вместе с другом деревню под Костромой
|
|
– Я почти уверена, что вы не увлекаетесь
компьютерными играми, как ваши ровесники. Угадала?
|
– Не хватает на это времени. Есть более интересные
вещи в жизни. А все эти компьютерные игры... В них
чувствуется что-то фальшивое. Я предпочитаю поездки,
путешествия, какие-то сумасшедшие идеи. |
|
– Например? |
– Как-то скинулись с друзьями и организовали
огромную экспедицию по Чукотке. Мы искали
эскимосские петроглифы (наскальные изображения. –
Авт.) в пещерах. На Чукотке есть город Питак.
Американцы предоставили нам аппаратуру, и на
грузовиках мы двинулись в сторону Северного
Ледовитого океана. Преодолели 450 километров. Потом
пересели на катамараны и спустились вниз по реке к
океану. По дороге не встретили ни одного человека.
Впечатления были сумасшедшие. Когда-то мой
дед-журналист искал в тех широтах Атлантиду,
путешествуя на корабле «Витязь», и говорил, что
нашел ее, спустившись в батискафе на 150 метров в
океан. Мы тоже туда спускались, видели все неясно,
но кое-что там валялось на дне... В общем, сделали
массу увлекательных вещей: а все потому, что легкие
на подъем люди. |
|
– У вас есть и другое увлечение – лошади…
|
– На них, к сожалению, не хватает времени. Хотя я
очень люблю лошадей. И в «Турецком гамбите» много с
ними работал. У меня есть несколько своих лошадей в
деревне под Костромой, в том числе и непородистых.
Почему-то к ним я привязан больше. Самую любимую
лошадь зовут Индус. Еще есть Рута и Нина. |
|
– Лошади весьма дороги. Вы их покупаете? |
– Да, а что еще делать? Цена лошади зависит от того,
что она умеет. Буквально неделю назад отвез лошадь
во Францию на обучение, после которого она возрастет
в цене. Для меня это никакого значения не имеет, но
интересно посмотреть, что получится. |
|
– А кто-то пиджаки коллекционирует. |
– Это неинтересно. Я свою куртку ношу уже тысячу
лет, потому что она мне нравится. |
|
– Ваш дом в Костромской области – родовое гнездо?
|
– Нет, я сам его купил. В красивом месте, в деревне,
которая была на грани заброшенности. Мы с другом
практически купили всю деревню, и теперь она
поднимается. Там нет местных жителей. |
|
– Дом из красного кирпича и с башенками?
|
– Нет, деревянный. Бываю там очень редко. Деревня
стоит на реке, которая через сорок километров
впадает в Волгу. Если сильно захотеть, от
Московского водохранилища можно доплыть туда на
яхте. Но на машине все-таки проще. |
|
Ради «Турецкого гамбита» год провел в Болгарии
|
|
– У вас какая-то странная растительность на лице.
Это не остатки фандоринских усов? |
– Нет, ведь съемки «Турецкого гамбита» уже
закончились. Небритость я стараюсь поддерживать для
другой роли. Но я пока не могу о ней говорить.
|
|
– Из суеверия? |
– Нет, я несуеверен. Просто скажешь, а потом картина
не выйдет: мало ли, возникнут проблемы с продюсерами
или еще что-нибудь. Не люблю, когда ты уже всем
рассказал про съемки, потом они срываются и у тебя
постоянно спрашивают: «А где фильм?» |
|
– Вроде бы на съемках «Турецкого гамбита» вас
ранили… |
– Да. Для одной боевой сцены в стебель подсолнуха
спрятали взрывчатку. Во время взрыва кусочки
подсолнуха разлетелись с бешеной скоростью и попали
мне в лицо. Ссадины очень долго заживали, хотя
следов не осталось. |
|
– Вам интересно было играть Эраста Петровича? Ведь
он довольно схематичный персонаж. |
– Забавно. Не более того. |
|
– А тогда почему вы за эту роль взялись?
|
– Мне понравилась гримерша. Она так здорово
рассказала, как будет меня гримировать, что я тут же
согласился участвовать в этом проекте. |
|
– То есть вы доверяете своим ощущениям, а не голове?
|
– Абсолютно. |
|
– Ошибались? |
– Конечно. Это нормально. Но если б часто ошибался –
не сидел бы здесь. |
|
«Фамилией своей горжусь» |
|
– Слышала, с детства вы были страшно
самостоятельным, что, в общем, неудивительно для
актерского ребенка (мама Егора – актриса Елена
Бероева служит в Театре Моссовета. – Авт.). Как
проявлялась самостоятельность? |
– Я все делал сам. К примеру, со мной никто никогда
не учил уроки. А настоящая ответственность за свои
поступки появилась в старших классах. |
|
– Получалось с уроками? |
– Не всегда. В последних классах учился плохо, мне
это просто надоело – поэтому приносил учительнице
математики букеты роз, иногда она меня прощала.
|
|
– А в 16 лет, после десятилетки, вы сразу поступили
в Щепкинское. Помогла знаменитая фамилия?
|
– А я и не скрывал этого никогда. Когда люди слышат
фамилию Бероев, они расплываются в улыбке. Никогда
не чувствовал неудобства от того, что я актерский
ребенок. Для меня большая честь быть продолжателем
дела своего деда. Когда он умер, я еще не родился.
Но моя бабушка часто его вспоминает… Как раз сегодня
снимали сцену с Валентином Гафтом: он мне много
рассказывал о деде. Гафт прекрасно помнит, как дед
забирал мою маму из роддома. Поэтому все
воспоминания живы – и это здорово. |
|
– Но воспитывал вас другой дедушка – журналист
Леонид Почивалов. Он научил вас чему-то?
|
– Быть мужчиной. В том числе в отношениях с
женщиной. Утром в день рождения бабушки мы с ним
вставали рано-рано и ехали на рынок покупать цветы.
Когда бабушка просыпалась, видела огромный букет. В
другие дни цветы можно было дарить, когда она уже
проснулась. Мы с дедом очень много путешествовали,
лазили по горам, лесам, сплавлялись по горным
речкам. Он научил меня ничего не бояться. Когда я
родился, бабушке было всего 40, а деду – 45. Поэтому
я их не воспринимал как бабушку с дедушкой. |
|
– Когда вы заканчиваете работу в очередной картине,
что чувствуете? |
– Грусть. Жаль расставаться с группой. Пока работаем
на картине, становимся близкими людьми. Бывают и
сложные случаи: когда высоченная температура, а вся
группа тебе помогает, пытается снять сцену
побыстрей. Конец работы всегда отмечаем – обычно в
ресторане. |
|
– У вас такая профессия, что нужно постоянно держать
себя в форме. Это сложно для вас? |
– Иногда сложно. Я люблю есть. Но тут важно
преодолеть рубеж – решительно отказаться от чего-то,
а потом уже легче. Но когда нет съемок, на диете не
сижу – отъедаюсь. |
|
– В винах разбираетесь? |
– Отчасти. Я предпочитаю чистые напитки – водку,
вино. Не люблю ликеры. Многое понял о вине, когда
жил в Болгарии целый год во время съемок «Турецкого
гамбита». |
|
Было дело — мыл полы на Тверской |
|
– Слышала, вы неплохой художник. Что пишете?
|
– Я рисую для себя. Если получается, дарю друзьям.
Пишу в основном пейзажи в стиле импрессионистов.
Людей – не умею. Мой учитель рисования – звезда
балета Владимир Васильев. Он давний друг нашей
семьи. |
|
– А кто научил гонять на мотоцикле? Вы ведь любите и
это занятие. |
– Деревенские друзья детства. Мы чинили мопеды, а
потом на них гоняли. А машину водить научила подруга
моей мамы, когда мне было 13. Уже в 14 преодолевал
огромные расстояния, километров по 400, ездил в
Кострому. Гаишники остановили всего один раз – прав
у меня, естественно, не было. Но удалось эту
проблему уладить. |
|
– Сейчас пошла мода на детей. Рожают и Клаудиа
Шиффер, и Джулия Робертс… |
– Но планировать это глупо. Как получится… Между
прочим, у моего прапрадеда было 27 детей. Его первая
жена родила двадцать четыре ребенка и умерла во
время последних родов. |
|
– Стало быть, родня у вас огромная. Всех знаете?
|
– Не всех, но многих. Мои родственники живут по всей
стране – кто в Орле, кто в Обнинске. Разной родни
действительно много. Со стороны бабушки были такие
братья Шваревы. Это огромные, под два метра, мужики
с большими руками. Один – художник, второй – летчик,
третий – скульптор… А всего их семеро. Один – отец
моей бабушки, изобрел непробиваемое стекло для
истребителей во время войны. Кто-то из предков, еще
в царской России, был машинистом поезда. У меня
хранится десятирублевка с автографом Николая
Второго. |
|
– Помните, как заработали первые собственные деньги?
|
– Я с детства играл в театре. Платили мне два рубля
за спектакль. А поскольку играл много, рублей 30 в
месяц выходило. |
|
– Все отдавали маме? |
– Нет. Сначала хотел купить мопед и копил деньги. Но
так и не накопил – бабушка попросила денег, еще на
что-то потратил, и они сами собой испарились. А
когда повзрослел, мыл пол в магазине на Тверской, с
одиннадцати утра и до часу ночи. И так каждый день.
Платили 600 рублей в месяц, по тем временам хорошие
деньги. Пакет молока тогда стоил пятерку. |
|
– Полы, наверное, больше не моете?
|
– Разве что иногда. В деревенском доме. |
|
– А теперь сколько стоите как актер – знаете?
|
– Я знаю, сколько стоит мой съемочный день, но
никакого отношения к деньгам и разговорам о них в
профессии не имею. Эту работу гениально делают мои
агенты. |